Время шаманов - Страница 90

─ Нет, хитрый шаман, так просто всё не завершится. Сегодня ночью я сделаю так, что никто и никогда мне уже не помешает. И тогда только бубен мне будет препятствием. Ты понял меня?

─ Я знаю, что ты убьёшь всех, всех ненужных тебе. Но я знаю, что погибнешь и ты. Тогда Ляля окажется в чужих руках, и я не смогу ей помочь. Но у меня есть предложение. Выслушаешь?

─ Говори!

─ Ты велишь Эрлику разыскать могилу Великого шамана. После этого мне жить два дня. Я приду ночью в твой дом. Сможешь остаться живым, я отдам тебе бубен, нет, – заберу девочку! Соглашайся. Только так ты сможешь надеяться овладеть «Огнём Хэглуна».

─ Заманчиво. А если я убью тебя, когда ты войдёшь? Не боишься?

─ Нет. Чего мне бояться при разрытой могиле? Больше нечего.

─ Скажи, старик, – с удивлением спросил я, – а тебе не жалко Эрлика? Его жизнь тебя не волнует?

─ Мне жалко его уже много лет. Он мучается весь свой век. Пусть израненная душа его найдёт покой. Как же ты, собравшийся убивать, спрашиваешь о жалости? Неужели тебе ещё не надоело лицемерить? Так долго….

─ Ты прав, шаман. – Согласился я. – Жалость и сочувствие давно покинули меня. Я принимаю твоё предложение.

─ Тогда звони Эрлику. Пусть он потревожит кости моего Учителя. А за Лялю не беспокойся. Даю слово.

Я сижу в своём кабинете. Эрлику я позвонил. Неужели это мой последний день? Я не стану сжигать листики с исповедью. Пусть хоть кто-то узнает мою жизнь и попробует понять меня. Как хочется всё вернуть…».

Колчанов дочитал последнюю страницу и откинулся на спинку стула.

─ Ну, как? – Буюн выжидательно глядел на майора.

─ Да…. Нет слов. Теперь все встало на свои места. Матюкнуться хочется. Но не тот масштаб. Матюком не охватишь и не победишь.

─ То-то и оно. Как думаете, – спросил Буюн, – он псих, сумасшедший? Или всё же эта писанина не бред? Не его воспалённая фантазия?

─ Не знаю. Наверное, его нельзя назвать нормальным человеком, с обычной точки зрения. Дело в том, что и я таких видений нагляделся, что смирился с этой проклятой мистикой, как с чем-то реально существующим. По крайней мере, фальши и кривляния в его записях нет.

─ Это точно. Для себя писал. Теперь, Михаил Иванович, ваша очередь. – Потребовал свою долю Буюн.

─ Не сейчас. Расскажу, но не сейчас. Можно сегодня вечерком, можно завтра. Подумать мне нужно.

─ Ну, это просто некрасиво. – Запротестовал подполковник. – Так играть нельзя. Против правил.

─ Да, не зажимаю я. Сказал – за мной, значит, за мной.

─ Ну, смотри! Вечером?

─ Да!

─ Договорились. В 19.00. здесь же. Не прощаюсь. – Буюн забрал листки и, недовольно бурча, вышел из кафешки.

Колчанов сел за руль «Нивы». Заводиться не торопился. Дурацкая манера отвлекаться мыслями при езде могла подвести, да ещё после такого чтива. Лучше немножко посидеть, чтобы чуток остыло в голове.

«Вот и оправдалось обещание дивной Росомахи. Всё созрело, последняя капля упала в чашу фактов. Да какая там капля, ушат холодной воды.

Пророчество, пророчество. Откуда ты прикатилось в наш совершенно обычный не мистический N-ск. Сколько судеб перекручено, поломано, а что дальше? Не мог я помешать или просто не успел? А Отшельник знал, но не вмешивался. Вмешался только ради ребёнка, или же не ради ребёнка, а по правилам открытой ему оккультной логики.

Ладно, это одна сторона дела. Вторая страшнее и опаснее. Сколько ещё политических шаманов вроде Курдюма и Вячеслава готовы переступить через людей ради власти? Много. Больше, чем я могу представить. Неадекватные личности, как выразился Кторов. А где эти… адекватные? Они хоть есть? Ау! Где вы? Каждая зараза ползёт к могуществу над прочими человеками с особой своей занозой в заднице. Все мир хотят осчастливить, забывая его при этом спросить, – на фига ему такое счастье?

Только внимательнее оглядеться вокруг, и увидишь, как много всяческих шаманов колдует над чужими судьбами. Пришло их время. Время шаманов. Может быть, оно никогда и не уходило? Но разве сравняться наивным таёжным колдунам с силищей подлинных ловцов человеческих душ? Куда там! Какое дело скажем покойному Бальжиту Чолпоеву до идеологии Тенгри во вселенском масштабе. А вот Курдюмам есть дело. И это дело, они вместе с Вячеславами готовы тащить через кровь и грязь, похабно усмехаясь чужим страданиям, разглагольствуя о высшей цели. И в чём эта высокая цель? В сумасшествии, привитом массам, в неограниченной власти, в круглых банковских счетах?

Я ненавижу время шаманов, я не хочу плыть в этом потоке подлости, поэтому я сижу один на пустом берегу».

Колчанов зло крутанул ключ зажигания и с места даванул на газ.

* * *

И росомаха замолчала, и легла у ног старика, ожидая платы за своё сказание. Старик опустил руки в круг бытия и поймал для зверя катящееся яйцо. В том яйце сошлись в нескончаемой битве два батыра в чёрных и белых одеждах. Их руки и ноги так плотно переплелись в борцовской схватке, их тела так крепко слились одно с другим, что уже и не разобрать, кто тёмен, а кто светел из двоих.

– На! – Протянул мудрец яйцо росомахе. – Отгрызи и съешь того, кто тебе враг. Помоги тому, кто тебе друг.

Он разбил яйцо и клубок из сцепленных тел подкатился к морде зверя. И когда, росомаха уже собралась вонзить клыки в одного из бойцов, то увидела, что батыры не сражаются на смерть, а спят в объятиях друг друга.

– Я не стану нарушать равновесие сил. – Сказала росомаха и укрыла спящих своим брюхом.

– Вот мудрый ответ, который доступен не многим. – Согласно кивнул старик, и его лицо озарилось улыбкой счастливого ребёнка.

Он хлопнул в ладони и обернулся огромным вороном. Ворон взял в клюв круг с росомахой стерегущей сон света и тьмы, спрятал круг под крыло и полетел по пути к покою, которого нет.