Время шаманов - Страница 73

─ Согласен. Только мы договаривались и с твоим интересом. Тут как быть?

Курдюм с удивлением поглядел на Отшельника, и уголки губ нервно дернулись в подобии улыбки:

─ Вот я и говорю, не сразу убегай, а в подвале посиди. Если я за вами спущусь, обсудим мой интерес. Нет, тогда свободны.

─ А если обману?

─ Не похож ты на обманщика. Знаю, что сделаешь все как надо.

За окном послышался звук подъехавшего к воротам автомобиля.

─ Ну, все старик. Иди к ней. Увидимся ли?

Из каминного зала послышался голос Боброва.

─ Где вы, Эдуард Борисович?

─ Иду, иду. Разволновался? Не бзди! Уж и в сортир сходить нельзя! Вон пойди калитку открой. Пусть заходят.

Бобров, проходя через двор, удивленно остановился возле лежащего пса.

─ Что за черт! – Но поспешил на звонок в железную калитку.

Прибыл Геренст.

─ Подожди не закрывай, кажется Эрлик подъезжает, – указал Альфред на светящиеся автомобильные фары в начале улицы.

Подъехал Эрлик. Припарковался у ворот, поздоровались.

─ Собака вроде подохла, – поделился соображениями Бобров.

─ Все когда-нибудь дохнут, – отрезал Ургалчинов и первым направился к дому.

─ Не добрый знак, – буркнул себе под нос Бобров и поплелся за остальными.

Курдюм встретил компанию в кресле у камина с карабином на коленях.

─ Добрый вечер, Эдуард Борисович! – Поздоровался Геренст. – Фу! Запах какой! Резина горит что-ли?

─ Кассеты в камине видишь? Сжигаю кое-что, – ответил Курдюм.

Эрлик молча, не здороваясь, скинул куртку на стул и встал у окна напротив Курдюма.

─ А что же вы сжигаете? – Продолжает любопытничать Геренст.

─ Жизнь свою прошлую жгу! Прощаться будем коллеги. Устал я от вас.

─ Что ж вы такое говорите, Эдуард? – заволновался Бобров. – Как понимать – «прощаться будем»? И для чего у вас весь вечер карабин в руках.

─ Для прощания! – Курдюм поднял карабин и с правой руки выстрелил Боброву в лоб. Мозги липкой грязью полетели по комнате. Тот даже не успел испугаться и мешком рухнул на пол.

─ За что вы его? – спокойно спросил Ургалчинов.

─ Сейчас поясню. Эй, ты куда? А ну, стоять! – Курдюм держал на прицеле запаниковавшего Геренста. – Сейчас, Эрлик, минуточку.

Грянул второй выстрел. Геренст схватился за грудь, осел на корточки и тихо боком повалился на паркет.

─ Боброва за то, что Эллу убил. Да-да, он. Не крути бельмами! По моему приказу убил. А эта мразь, – повел Курдюмом стволом в сторону Геренста, – просто жить не должна. Что молчишь? Правильно, теперь твоя очередь, – Курдюм направил карабин на Ургалчинова. – Только загвоздка тут одна. Ты же всегда, по таёжной привычке с оружием ходишь?

─ Хожу! – Эрлик кипел от ярости.

─ Так доставай! Я люблю куражиться. Кто первый, – игра называется.

Эрлик выхватил из-за пояса пистолет, передернув затвор, навёл на Курдюма.

─ Вот, молодец! Теперь на раз, два, три! Я начинаю считать!

Пистолет прыгал в вытянутой напряженной руке Ургалчинова.

─ Не волнуйся, Эрлик. Соберись. Ну,… раз,… два,… три!

Эрлин выстрелил. Пуля вошла Курдюму в живот.

─ Попал, сука! Спасибо и на этом. Теперь я, – он превозмогая боль, поднял карабин и выстрелил, целясь Эрлику в голову. Пуля впилась Ургалчинову в правую сторону груди. Он выронил пистолет, но устоял на ногах.

Лязгнули засовы ворот и послышались крики людей. Эрлик не теряя времени, бросился на окно, выбил ногой стекло, ловко по-кошачьи приземлился во дворе. Быстро, пока не ослаб, метнулся за дом.

«Стой! Стреляю!» – неслось ему в спину.

Высадил с разбега маленькую деревянную калиточку в заборе и побежал в ночь, за ручей, в лес.

«Ну, всё. Приехали, начальник! – остановила процесс росомаха. – Дальше смотреть нельзя, а то себя увидишь, посмотришь хоть миг и навсегда потеряешься».

«Не понял?» – Поинтересовался Колчанов.

«Не понял, – передразнил зверь. – Нельзя себя находить в дарованных видениях, не может один и тот же человек идти на встречу сам себе над пропастью по тонкому мосту грез. Можно идти тысяче разных, но двум подобным нельзя. Иначе мост рухнет, и сознание навсегда канет на дно бездны, над которой мы с тобой летим».

Колчанов, осторожно чуть наклонившись, поглядел вниз. Темная манящая жуть. На мгновение показалось, что она сладка и желанна и зовет его.

«Б-р-р!» – Мотнул головой майор, прогоняя наваждение.

«Что, позвала? Испугался. Обычное дело. Мир забвения, безмятежности и безумия многих очаровал навсегда. Хочешь, отпущу туда?»

«Нет! Не вздумай даже!» – Майор вцепился в жесткий мех росомахи.

«Шучу! Шучу! Не волнуйся. Звери тоже умеют шутить, только не так зло, как люди! Ладно, приехали, начальник, прощаться будем. Вопросы есть?»

«Вопросов много, но больше ты ничего показывать не собираешься. Как же я узнаю все стороны этой истории? Разве Отшельник и Курдюм заодно? И что это за Пророчество?»

«Не спеши. Все уже созрело, но не все еще встречено тобой на пути! Узнаешь! А когда узнаешь, будешь ли рад знаниям своим?»

Росомаха лукаво прищурила изумрудные глаза, потянулась и стремительно с места прыгнула в приблизившееся к ним яркое светящееся пятно.

Колчанов открыл тяжёлые сонные глаза, несколько секунд неподвижно созерцал низкий серо-коричневый потолок землянки и медленно, с опаской приподнялся на локти. Пошевелил пальцами на ступнях, согнул ноги в коленях. «Вроде цел», – сделал он вывод из первых ощущений и окончательно сел на шкурах.

─ Я вас не будил, Михаил Иванович. Доброе утро! Вы так крутились и разговаривали во сне, что я подумал – не стоит прерывать ваших видений, – Кторов попыхивал у очага своей неизменной трубочкой.